Статья посвящена становлению личности и раннему этапу деятельности выдающегося советского анатома Михаила Григорьевича Привеса. Основное внимание уделено его детским, юношеским годам и периоду профессионального формирования в Воронеже. Исследование, основанное на ранее не опубликованных архивных документах, демонстрирует как в дореволюционные и первые послереволюционные годы в семье провизора формировался его искренний интерес к медицине. После окончания школы Михаил Привес поступил на медицинский факультет Воронежского университета, который он успешно закончил в 1925 г., после чего работал хирургом в Воронеже. Практический клинический опыт в больницах оказал решающее влияние на его дальнейшую научную судьбу. Хирургическая практика пробудила в нем глубокий интерес к фундаменту медицины – анатомии. Именно в воронежский период произошел ключевой поворот от хирургии к углубленному изучению анатомии, который был в полной мере реализован в Ленинграде и определил его будущее как ученого с мировым именем. Авторы показывают, что ранние годы жизни и работы М.Г. Привеса стали критически важным этапом жизни этого великого ученого и педагога для его последующих фундаментальных открытий в области функциональной анатомии и рентгеноанатомии.

Через большое седалищное отверстие (БСО) проходят важные сосудисто-нервные пучки таза и нижней конечности, что делает его потенциальным местом компрессии этих структур. Исследование особенности морфологической изменчивости этой области способствует выявлению предпосылок возникновения неврологических нарушений, позволяет оптимизировать хирургические доступы и уменьшить число ятрогенных повреждений сосудов и нервов. Цель исследования – оценить вариабельность формы костных краев большого седалищного отверстия, характерной для мужчин и женщин зрелого возраста, для последующего применения в клинической практике. Материал и методы. Проанализированы результаты мультиспиральных компьютерных томограмм 70 пациентов в возрасте 20–59 лет, на трехмерных моделях таза определены линейные и угловые параметры отверстия. Геометрическую морфометрию использовали для анализа конфигурации БСО по 20 точкам-ориентирам, нанесенным на его костные края. Результаты. На основании линейных и угловых размеров были выделены 4 основные формы БСО: дельтоид, параллелограмм, трапеция и неправильный четырехугольник. Установлено, что форма дельтоида статистически значимо чаще встречается у женщин, а форма параллелограмма – у мужчин. Частота встречаемости форм в виде трапеции и неправильного четырехугольника у представителей разного пола достоверно не отличалась. Геометрический морфометрический анализ продемонстрировал существенные различия в форме БСО в зависимости от пола, которые концентрируются вдоль одной канонической главной оси, они обусловлены формой большой седалищной вырезки тазовой кости. Для мужчин характерна большая глубина и вогнутость в ее верхних отделах, а для женщин – большая глубина и вогнутость в ее нижних отделах. Заключение. В настоящее время не существует универсального эталонного метода для точного определения формы БСО. Наиболее достоверные результаты могут быть получены только при комплексном подходе, сочетающем традиционные линейные измерения с современными методами геометрической морфометрии.

Цель исследования – изучить структурную организацию компартментов желточного мешка человека в первом триместре физиологической беременности и возможную связь органа с эмбриональной кишкой. Материал и методы. Исследовали 27 желточных мешков и 23 фрагмента тонкой кишки зародыша человека, полученные в результате прерывания физиологической беременности по желанию пациенток (срок 5–12 нед). Морфологические особенности органов изучали на серийных парафиновых срезах, окрашенных гематоксилином и эозином, а также по Маллори. Результаты. На ранних этапах развития человека стенка желточного мешка образована преимущественно эпителием энтодермального типа. Уникальной структурой органа является «гломус-подобное тело», имеющее складчатую форму и содержащее развитую капиллярную сеть. Желточный мешок связан с эмбриональной кишкой при помощи желточного протока, по которому содержимое органа до 6-й нед развития транспортируется в просвет кишки. В указанный период продолжается процесс формирования всех ее оболочек и рельефных образований. Микроворсинки на поверхности энтероцитов позволяют считать их клетками, занятыми в процессе абсорбции. Фиброз стенки желточного мешка и ее истончение, уменьшение размеров гломусного тела с одновременной облитерацией желточного протока свидетельствуют о завершении основных функций данного органа к концу первого триместра беременности. Заключение. Желточный мешок человека является уникальной по строению провизорной структурой, функционирующей в тесном взаимодействии с зародышевыми энтодермальными производными. Жизненный цикл желточного мешка подчиняется принципу опережающего развития, характерному для системы внезародышевых органов в целом.

Цель исследования – определить влияние кефалотипа и прозопотипа юношей Луганской Народной Республики на параметры морфометрии нижней части лица. Материал и методы. Обследовано 140 юношей, средний возраст которых составил 19,1±0,7 года. Проведено кефалотипирование и определение типа лица. Изучены 23 морфометрических параметра нижней части лица. Проведены одно- и двухфакторный, а также многомерный дисперсионный анализ полученных результатов. Апостериорный тест проводили с использованием критерия Тьюки. Наиболее подходящую модель дисперсионного анализа определяли в результате проведения информационного теста с определением критерия Akaike. Статистически значимыми считали различия средних значений при p<0,05. Результаты. Ширина лица на уровне subnasale больше у эврипрозопов и мезопрозопов в сравнении с лептопрозопами и гиперлептопрозопами. При этом достоверные отличия по указанному показателю отмечаются между группами гиперлептопрозопов и мезопрозпов, а также между группами гиперлептопрозопов и лептопрозопов. Наибольшие значения расстояния между stomion и submentale определены у гиперлептопрозопов, у которых данный показатель достоверно превышает аналогичные показатели в других группах юношей. Cредние значения расстояния между точками labium superius и crista philtri dexter достоверно не отличаются в разных группах наблюдения. Одной из установленных многомерных зависимых переменных, влияние прозопотипа юношей на которую было значимым, стала переменная, состоящая из параметров subnasale–gnation, subnasale–stomion и stomion–submentale. В работе с использованием метода многомерного дисперсионного анализа проведено сравнение данной переменной в группах юношей с разными прозопотипами. Установлено, что данная переменная статистически значимо отличается в разных группах наблюдения. Заключение. Выявлены конституциональные особенности морфометрических параметров нижней части лица юношей, проживающих в Луганской Народной Республике. Установлено, что в сравнении с кефалотипом прозопотип участников исследования в большей степени оказывает влияние на морфометрические параметры нижней части лица.

Цель исследования – выявить особенности морфогенеза плаценты у женщин, перенесших коронавирусную инфекцию различной степени тяжести в III триместре беременности. Материал и методы. Проведено одномоментное ретроспективное исследование за период март 2020 г. – апрель 2022 г. Методом сплошной выборки отобрано 148 медицинских карт, гистологические образцы препаратов, взятые из центральной части плаценты у женщин, перенесших COVID-19 в III триместре беременности. Вся выборка была разделена на три группы сравнения: 1-я группа – легкое течение вирусной инфекции (n=77), 2-я группа – средней тяжести (n=52), 3-я группа – тяжелое течение (n=19). Тяжесть заболевания, обусловленного вирусной инфекцией COVID-19, была оценена в соответствие с критериями, описанными в Клинических протоколах «Организация оказания медицинской помощи беременным, роженицам, родильницам и новорожденным при новой коронавирусной инфекции COVID-19» Версии 3 и 5. Гистологическое исследование плаценты осуществляли в соответствии с клиническими рекомендациями Российского общества патологоанатомов «Правила проведения патологоанатомических исследований плаценты» (2017). Результаты. Тяжелое течение коронавирусной инфекции в 4,5 раза увеличивает шансы гемодинамических плацентарных нарушений (95% ДИ 1,58–13,17). Анализ световой микроскопии плацент позволил выявить большую частоту материнской мальперфузии в группе тяжелого течения инфекции – 10 случаев (52,6%), чем в группе среднего – 11 случаев (21,2%) и легкого течения – 5 случаев (7,8%) (p<0,001). Частота воспалительных изменений в плаценте при целых плодных оболочках чаще выявлялась при тяжелом течении инфекции – 6 случаев (31,6%), против 4 случаев (7,7%) при средней степени тяжести болезни (p<0,001). Заключение. На фоне тяжелого течения коронавирусной инфекции чаще наблюдалась материнская мальперфузия по типу ускоренной дифференцировки ворсин. У пациенток с тяжелым течением инфекции SARS-CoV-2 без преждевременного разрыва плодных оболочек воспалительные изменения в плаценте выявлялась в 4 раза чаще, чем у пациенток со средней степенью тяжести инфекции. Полученные результаты подтверждают повышенную частоту поражения плаценты в III триместре беременности на фоне персистенции вируса SARS-CoV-2 при тяжелом течении болезни, приводящую к формированию стромально-сосудистых нарушений и сосудистой недостаточности с риском неблагоприятных исходов как у матери, так и плода.

Цель исследования – выявление половых особенностей топографии и линейных размеров нижней щитовидной артерии. Материал и методы. Работа выполнена на 56 органокомплексах шеи, состоящих из дуги аорты, общих и наружных сонных артерий, подключичных артерий, гортани, шейной части трахеи и пищевода, и 400 сканах КТ-ангиографии головы и шеи. Органо-комплексы предварительно препарировали. Артериальный бассейн нижней щитовидной артерии инъецировали массой на основе окрашенного желатина, после чего препараты фиксировали в 10% растворе формалина и окончательно препарировали. Фотографии полученных препаратов анализировали с помощью наложенной сетки. Анализ КТ-сканов выполняли в программе IMV DICOM Viewer (ИМВИЖН, 2023). Для оценки статистических гипотез рассчитывали критерии Манна–Уитни (U), Краскела–Уоллиса (Н) и хи-квадрат (χ²). Результаты. Установлены различия между уровнем отхождения нижней щитовидной артерии справа и слева, а также обнаружены половые различия в расположении ее устья относительно нижнего полюса доли щитовидной железы. Также отмечено наличие статистически значимых различий в значениях длины и диаметра нижней щитовидной артерии у лиц разного пола с разной длиной шеи. Заключение. Показаны отличия в расположении устья нижней щитовидной артерии относительно пола и длины шеи. Выявлено, что артерия формирует дугу чаще справа на уровне нижней трети соответствующей доли щитовидной железы.

Врожденный вывих бедра является проявлением тяжелой степени дисплазии тазобедренного сустава, инвалидизирующей ортопедической патологией с невыясненными патогенетическими механизмами и этиологическими факторами. При врожденном вывихе бедра выявляются диспластические процессы в хрящевой ткани суставной поверхности головки бедренной кости. Изучение фенотипов клеток суставной хрящевой ткани головки бедренной кости позволит понять этиопатогенетические механизмы данной патологии. Цель исследования – изучить фенотипы клеток суставного хряща головки бедренной кости при врожденном вывихе бедра. Материал и методы. Проведен иммуноцитохимический анализ культуры клеток суставного гиалинового хряща головки бедренной кости, полученных от 5 пациентов с врожденным вывихом бедра. Было выполнено 5 пассажей культивирования клеток. Статистическую обработку количественных данных выполняли при помощи программы Microsoft Exсel. Результаты. При культивировании было получено два типа клеток разного фенотипа. На основании положительной иммуноцитохимической реакции с ключевым маркером хондрогенной дифференцировки (к коллагену II типа) первый тип клеток идентифицирован как хондроциты и хондробласты – клетки округлой и полигональной формы, образующие монослой. Второй тип – отростчатые биполярные и мультиполярные клетки, расположенные обособленно, которые проявляли положительную иммуноцитохимическую реакцию на ранние нейральные маркеры PAX6, SOX1, SOX2, Musashi1 и поздний нейральный маркер NF200. Эти клетки были определены как клетки нейрального происхождения. Заключение. Полученные данные позволят оценить участие клеток нейральной природы в этиопатогенетических механизмах формирования врожденного вывиха бедра. Взаимосвязь процессов, происходящих в эмбриогенезе – изменение процесса миграции клеток нервного гребня, их эктопическая локализация и развитие дисплазии тазобедренного сустава (врожденного вывиха бедра) – требуют дальнейшего изучения.

Проведен аналитический обзор отечественных и зарубежных публикаций за последние десять лет, посвященных структуре, рецепторному взаимодействию и физиологической роли основных типов факторов роста фибробластов (ФРФ) у человека. ФРФ принимают участие в образовании сосудов, регенерации ран и эмбриогенезе. У человека обнаружено 23 члена семейства факторов роста фибробластов. Представителей ФРФ условно можно разделить на 3 семейства, основанных на их функциональных отличиях. Первое семейство составляют ФРФ1–ФРФ10, второе семейство объединяет гомологичные факторы роста фибробластов – ФРФ11–ФРФ14, третье семейство включает ФРФ16–ФРФ23. Внутри третьего семейства можно выделить отдельную группу факторов, которые в отличие от других членов семейства оказывают системные эффекты, к ним относятся ФРФ19, ФРФ21 и ФРФ23. Описаны структура, рецепторное взаимодействие и физиологическая роль основных типов ФРФ у человека. На основании обобщенных данных сформулирована функциональная классификация семейства ФРФ: классические ФРФ 1-10, гомологичные ФРФ 11-14 и эндокринные ФРФ 19, 21, 23. В статье освещается их роль в ангиогенезе, эмбриогенезе, регенерации соединительной ткани, нейрогенезе и метаболической регуляции. Приводится подробное описание ФРФ-21 как перспективного биомаркера и терапевтической мишени при метаболическом синдроме и сахарном диабете 2 типа. Систематизация знаний о ФРФ подчеркивает их значение в норме и патологии, и создает предпосылки для разработки новых фармакологических стратегий.

Целью обзора явился анализ морфофункциональной характеристики гистогематических барьеров. Создание концепции о гистогематических барьерах связано с именем академика Лины Соломоновны Штерн (1878 – 1969). Под гистогематическими барьерами понимают барьеры между кровью в сосудах микроциркуляторного русла и клеточными элементами паренхимы того или иного органа, обеспечивающие баланс обменных процессов между кровью и тканями, регулирующие избирательный транспорт веществ между кровью и определенными замкнутыми пространствами различных органов. Количество структурно-функциональных систем, позиционируемых как гистогематический барьер, к настоящему времени составляет несколько десятков. К числу наиболее изученных гистогематических барьеров относятся гематоэнцефалический, гематотестикулярный и плацентарный. Компонентами любого гистогематического барьера являются: клетки эндотелия кровеносных капилляров, базальная мембрана эндотелия, интерстициальный матрикс, паренхима органа (в большинстве гистогематических барьеров это эпителий, лежащий на базальной мембране). Важнейшей особенностью гистогематических барьеров является наличие большого числа различных видов плотных контактов между клеточными элементами сосудистой и паренхиматозной частей барьера. Важная роль в функционировании плотных контактов принадлежит трансмембранным белкам, прежде всего, окклюдинам и клаудинам, а также ряду других белков (кадгеринам, катенинам, каркасным белкам, различным молекулам адгезии). Наиболее сложно устроенным гистогематическим барьером является гематотестикулярный барьер. В него входят (по направлению от крови к клеткам сперматогенного эпителия): эндотелий капилляров, расположенных в интерстиции семенника (яичка), базальная мембрана эндотелия, слой фибробластоподобных клеток, базальная мембрана и расположенные на ней 2–3 слоя миоидных клеток, базальная мембрана сперматогенного эпителия, базальная часть сустентоцитов (клеток Сертоли). До сих пор отсутствует универсальная классификация гистогематических барьеров. Трактовка некоторых барьерных систем как гистогематических барьеров является дискуссионной. Очевидно, гистогематическими барьерными системами являются только такие барьеры, которые создают препятствия для проникновения тех или иных веществ из крови внутрь тканей организма.

На протяжении длительного периода времени для изучения анатомии системы воротной вены использовался кадаверный материал, однако с помощью прижизненных методов исследования возможно получить более достоверные результаты. Целью нашего исследования стало изучение топографо-анатомических особенностей и морфометрических характеристик ствола и конфлюэнса воротной вены по данным мультиспиральной компьютерной томографии (МСКТ). Материал и методы. Вариантная анатомия ствола и конфлюэнса воротной вены изучены на основе анализа результатов МСКТ брюшной полости 80 пациентов без признаков заболеваний печени, поджелудочной железы, селезенки, а также портальной гипертензии. Результаты. В изученной выборке формирование конфлюэнса воротной вены отличалось значительной вариабельностью: в 44 наблюдений нижняя брыжеечная вена впадала в селезеночную вену, в 31 – в верхнюю брыжеечную, и в 5 случаях данный сосуд вливался в угол слияния верхней брыжеечной и селезеночной вен. Уровень расположения конфлюэнса воротной вены варьировал от верхнего края L_I до нижнего края L_III позвонка, что в целом коррелировало с расположением уровня деления воротной вены на долевые. Установлено, что все изученные показатели отличались значительной вариабельностью, однако наибольшая вариабельность была характерна для угла конфлюэнса. Заключение. Широкий диапазон всех изученных параметров в общей выборке свидетельствует о необходимости проведения дальнейших исследований с учетом половых, возрастных и типовых особенностей сосудов системы воротной вены.

26 августа 2025 г. исполнилось 80 лет видному советскому и российскому гистологу, доктору биологических наук (1990), профессору (1991), заслуженному деятелю науки РФ (2008), заслуженному работнику высшей школы РФ (1999) Александру Абрамовичу Стадникову. В 1968 г. он с отличием окончил лечебный факультет Оренбургского мединститута. Вся его последующая деятельность была связана с кафедрой гистологии Оренбургского медицинского вуза (института – академии – университета), на которой он работает уже шестой десяток лет, и где прошел путь от аспиранта до профессора, заведующего кафедрой. Его научные исследования посвящены фундаментальным и прикладным проблемам гистологии: исследованиям гисто- и органогенезов; нейроэндокринной регуляции морфогенеза и регенерации; изучению эволюционной динамики тканей; нейроэндокринной регуляции взаимодействий про- и эукариот. Им обосновано положение о роли гипоталамических нонапептидов как факторов регуляции процессов роста, пролиферации и цитодифференцировки эпителия аденогипофиза. Им выдвинуто представление об антибиотическом влиянии нейрогормонов передней области гипоталамуса на стафилококки. Это послужило фундаментальной основой для разработки методов коррекции нарушений клеточного и тканевого гомеостаза. Этими работами была доказана целесообразность местного применения окситоцина в комплексной лечебной коррекции гнойно-некротических процессов. Он автор около 700 научных работ, в том числе 22 монографий, 15 патентов на изобретения. В числе его учеников 20 докторов и свыше 60 кандидатов наук. Им создана крупная научная гистологическая школа, исследующая проблемы морфогенеза, регенерации и нейроэндокринной регуляции функций клеток, тканей и органов, научным руководителем которой он является свыше 40 лет.